– Я тогда… жила в доме… в их доме… как же, младенец должен был окрепнуть… она так сказала мужу. А он заболел… когда же выздоровел, сила исчезла.
– Все не так, – буркнул Вильгельм, пытаясь занять водительское место, но я шлепнула его по руке. А будет возмущаться, выделю ему собственный мобиль. – Город этот… люди… Норман, значит?
– Ты… поплатишься, – старуха вырывает руку и отступает. – Ты…
– Сбежать решил? – спросила, озираясь. Носик наморщила. – Продолжаешь тяготеть к убогости…
Вильгельм все же вернулся к овсянке, ковырнул и сунул в рот.
…магазины… кафе… редкие вечеринки, которые я, признаться, посещала исключительно от безысходности. В нашем городе помимо вечеринок и сплетен заняться больше нечем. А одно рождает другое… нет, были ещё дела биржевые. Акции там… Доля в местном проекте, которую удалось урвать, несмотря на сопротивление мэра… И все.