– Она же просто целыми днями сидит в своей комнате и скучает. Что вообще может произойти?
– И что, – недоверчиво сощурилась Юкино, – он сейчас… здесь? Не в больнице, а…
Хмыкнув, Ратибор подвинул полную стопку Михаилу и набулькал себе вторую.
Хмыкнув, я заинтересованно заглянул в зев открытого люка. Во тьму вели широкие, выщербленные ступеньки; снизу доносились какие-то тихие завывающие звуки, но настолько далёкие, что нельзя было сказать, что это – трубы, ветер, или… что-то иное.
Наина старалась придать голосу успокаивающие нотки, но я всё же слышал в нём затаённые ненависть и презрение.
Шаги быстро приближались. Неожиданность, и притом неожиданность неприятная. Будет сложно объяснить произошедшее, даже мне.