Двое других схватили Геральта, грубо подняли и приперли к стенке. Воришки вжались в угол, длинноносый дедок зарылся в солому. Хиреадан хотел вскочить, но упал на подстилку, отползая от приставленного к груди корда.
Калантэ медленно повернула голову и взглянула на ведьмака. В ее глазах был приказ. Геральт не шелохнулся, чувствуя и видя, как собирающиеся в воздухе капли Силы конденсируются на нем. Только на нем. Он уже знал. Глаза королевы превратились в узенькие щелочки, губы дрогнули…
— А, черт, что-то новенькое. Тогда кто же я, по-твоему? Клюквенный кисель? Клин диких гусей, тянущийся к югу тоскливым ноябрьским утром? Нет? Так, может, я — святая невинность, потерянная у ручья сисястой дочкой мельника? Э? Геральт? Ну скажи, кто я такой? Неужто не видишь — я аж весь трясусь от любопытства?
— Знаю. И теперь могу сказать, о чем я догадался.
— У Эррдиля, — скривила она губы, внимательно посмотрев на него. — Знаю, где это. Полагаю, там же находится и его брат, Хиреадан?
— Его подстрелил мой дедуля, — сказало чудище, кидая в камин огромное полено. — Пожалуй, это был последний дракон в округе, позволивший себя поймать. Присаживайся, гость. Голоден?