В комнате сторожевой башни действительно было тепло, душно и уютно. Огонь весело потрескивал в камине, за которым истово пел сверчок.
Лилле продолжала стоять перед Филавандрелем. Она не произнесла ни слова, не издала ни звука, но ведьмак видел, как меняются лица эльфов, ощутил обволакивающую их ауру и не сомневался, что между этой парой происходит обмен мыслями. Дьявол вдруг потянул его за рукав.
Ведьмак дал кобыле в бок и направился к воротам. Урод плелся сбоку.
— Я ж тебе говорила, — крикнула Либуше, указывая на Геральта. — От него одна беда!
— Он действительно великий поэт, Нэннеке. Думаю, не станешь утверждать, будто не слышала его баллад.
— Cuach op arse, ghoul y badraigh mal an cuach, — долдонил Крах ан Крайт, выплевывая кровь, сочившуюся из искусанной губы.