Когда весь апельсин был очищен, прерывисто зазвенел набат и послышались новые крики.
Но Люца не прельщало махать палкой или неуклюже орудовать ржавым мечом. Ему не хотелось уворачиваться от вражеских ударов – король не должен уворачиваться! Он не макака! Он властелин! Осуждать подобную акробатику не осуждает, но и не принимает!
В это же время к дому Буона спешил худой человек с лисьим лицом, держащий в руке красиво завернутые предметы – подарки для старого рыбака. Бромьер спешил расспросить Буона – ему было нужно имя. Имя того, кто продал бывшему рыбаку первый навес с жаровней. Бромьер не поскупился на подарки, а еще он собирался рассказать свою пронзительную историю разрушенной любви, которая правдива до последнего слова и может тронуть самое черствое сердце. Он молчал долгие годы, просто живя на пляже под стареньким тентом и бросая в воду камешки и шарики…. Он молчал и надеялся. Но теперь пришло время действий. Он больше не будет молчать – он станет рассказывать и расспрашивать. А затем отправится в путь на поиски второй половины перламутрового медальона. Бромьер не отказался бы взять с собою в путь того умного и загадочного полуорка с синими глазами и пышным именем. Но Люцериус Великолепный и выслушать не пожелал Бромьера… воистину поразительный полуорк! Видать его ждет интересное будущее… очень интересное будущее…
Минус один к ловкости – это плохо. Особенно для неуклюжего полуорка. Правда, в текущий момент штраф не работал, ибо стат ловкости и без того равнялся одному баллу, а полностью обнулиться характеристика не могла. Так что сейчас штраф роли не играл. А в дальнейшем проблемку можно и нужно исправить.
Но, несмотря на ошибки, в ней была внутренняя струна. Громко звенящая струна. Чуть-чуть обучить, показать правильное направление, предостеречь от глупых ошибок – и может выйти толк.
- П-по рукам! – мгновенно согласился осоловелый счастливый старьевщик, забирая бутылку неверными руками.