Скальде горько усмехнулся. Даже если одну из этих девочек признают полностью соответствующей дракону и достойной короны – этого недостаточно. Нужна любовь или хотя бы некое ее подобие. Связующее чувство, которое до сих пор было ему чуждо.
Хадааантис нырнул под воду и в одно мгновение оказался возле ее лодки, чуть не ткнувшись в ту своей мордой. И вдруг вздыбился, зашипел яростно. Раздулся, как кобра, у которой раскрывается капюшон, ощетинившись тысячами чешуек.
Массивная кованая люстра подозрительно раскачивалась. Вот будет дело, если приземлится кому-нибудь на голову. Плохо – если на танцующих. А если на Хентебесира, то ради бога. Стены, пол и, кажется, даже потолок дрожали от громких хлопков и неустанного стука каблуков. Танцующие топали с таким усердием, словно соревновались в умении высекать из камня искры.
Сколько себя помню, я была атеисткой. Или безбожницей, как любила укоризненно повторять бабушка. Никогда не верила, не верю и ни за что не поверю во всю эту магическую белиберду. Просто маме и бабуле попадались не те мужчины. Но уж мне-то точно попался тот! Самый-самый, единственный и неповторимый!
«Если что, – подумала грозно, – воспользуюсь простыней на манер удавки».
Интересно, куда меня здесь будут укладывать? Нет, на такую роскошь, как гинекологическое кресло, я даже не рассчитывала. Но хоть минимальные условия для пациентов они же должны создавать! Или будет проверять в своем затрапезном кресле? А может, просто сдвинет в сторону склянки и велит лечь на стол? Брезгливо дотронулась до шероховатой поверхности – столешница оказалась липкой и грязной.