Ладони мага властно, по-хозяйски опустились на столешницу в паре сантиметров от моих чуть дрогнувших коленей. Оказавшись в плену тальденовых рук, сжигаемая ледяным пламенем, что полыхало в глубине некогда прозрачных, а сейчас опасно потемневших глаз, я чувствовала себя сухой щепкой. А через пару мгновений и вовсе превращусь в обуглившуюся головешку.
Мабли шмыгнула носом, вздохнула сокрушенно, комкая полотняную юбку горчичного цвета, незатейливо отделанную светлой тесьмой.
Зачем? Чтобы справиться о ее самочувствии? Так об этом ему ежедневно докладывают лекарь и прислуга. Расспросить девушку о том, кому из покойных ари и чем она не угодила, раз ей подбросили ядовитого кьерда? Но все сказанное умершими должно оставаться между ними и алианой. Он не имел права допрашивать Фьярру.
Ну не нравилось мне ему кланяться. Не нравилось, и все тут!
Впрочем, долго по этому поводу я не горевала. Очень скоро позабыла и о заляпанных грязью сапожках, и о юбке, частично поменявшей цвет. Как и о том, что я – всего лишь пленница в этом мире, оказавшаяся на поводу, что коза на привязи, у бессердечной колдуньи. Праздничный вихрь подхватил меня и унес в самую гущу веселья. И Скальде ничего не оставалось, как унестись вместе со мной.
– Разрешите взглянуть? – протянул руку. Пролистав книгу, поспешил ее захлопнуть, пока страницы не намокли, запорошенные липким снегом. – Любите историю?