– Может, ользанского? – подал голос Хордис, считавший хмельной напиток лучшей панацеей от любой напасти.
Впрочем, интерес быстро сошел на нет: в облике Игрэйта не было ничего примечательного. Невыразительные черты лица, невыразительные светло-голубые глаза… Он весь был каким-то бесцветным. А еще, кажется, нервничал, все ниже опускаясь в поклоне под хмурым, тяжелым взглядом будущего императора.
– Полагаю, счастливец – тот самый влюбленный в вас мальчик, имя которого вы от меня так упорно скрываете?
Я особой стойкостью к алкоголю не отличалась. Даже от вина, предложенного Рианнон, не успела отойти – голова по-прежнему кружилась, будто детская карусель в луна-парке. И чтобы встретить первый день весны на своих двоих, а не выводя под столом громкие рулады, решила схитрить: когда на меня никто не смотрел, незаметно выливала вино из своего кубка в кубки соседей справа или слева, уже порядком захмелевших. А оставшееся щедро разбавляла водой.
Мужчина резко отстранился, едва не налетев на топтавшегося у него за спиной целителя. Впился глазами в свои широкие кисти, успев заметить на одной из них тающий узор стального цвета.
Так вот, Гленда. Очень хорошая девушка. И императрицей наверняка станет замечательной. Не просто замечательной – идеальной! Все при ней. Внешность – на зависть всем придворным красавицам. Лицо как у фарфоровой куколки. Фигура – на зависть мне, обделенной пышным бюстом.