Его великолепие застыл каменным изваянием. И лицо у него тоже было каменным. С каким-то леденящим душу спокойствием, безразличием смотрел он на плачущую невесту. Теперь уже, кажется, бывшую. Хорошо хоть не плевался, беря пример со своей свиты. Скальде выглядел невозмутимым, но что-то мне подсказывало, что в душу его сейчас, как на шабаш, слетаются демоны.
Жидкость, плескавшаяся на дне кубка, приторной сладостью обволокла горло. Сердце в груди стучало как шальное. Мне нужно успокоиться, собраться с мыслями. А спиртово-ягодная продукция «Старого друга» этому явно не способствовала.
Старейшины зашептались, растерянно переглядываясь. Опустившись перед недоумевающими магами в почтительном реверансе, эссель Тьюлин помчалась за правителем.
Этого князь Темнодолья допустить не мог. По замыслу Игрэйта, Скальде ждала незавидная участь – сойти с ума и отправиться в склеп, гнить вместе с предками.
В общем, как понимаю, при любом раскладе долго не протяну.
Вольна? Это ты Блодейне скажи и ее гениальному плану, согласно которому я в вашем матримониальном спектакле играю роль козла отпущения. И уж простите, что не рвусь, подобно Керис, превращаться в козла заледеневшего!