Слабость, вызванная укусом кьерда, все еще ощущалась. Поэтому я не роптала, послушно валялась в кровати, одну за другой глотая горькие настойки, которые эррол Хордис приносил мне лично. Сопровождаемый эссель Тьюлин, так пекущейся о моей репутации. Вернее, о ее жалких останках.
– Что на него нашло? Идиот! – выплюнул сквозь зубы Хентебесир. – Видел же, что план не работает. Какого тагра к ней полез?! Не остановился!
С сомнением покосился на обувь доморощенных фигуристов. К сапогам крепились деревянные бруски, из которых торчали заточенные металлические полоски.
Вот Леша остановился на перекрестке, нервно поглядывая то на красное пятно светофора, то на телефон. Не обращал внимания ни на безликую толпу, сомкнувшуюся вокруг него, ни на машины, пролетавшие мимо. Близко, опасно близко.
По теории Герхильда, его чары должны были нейтрализовать любовную хмарь, но я все утро цеплялась за привязку и упрямо отказывалась расставаться с фальшивыми чувствами.
Близость была необходима, но не доставляла того удовольствия, которое якобы могла подарить только ари. То самое воспетое трубадурами упоительное чувство единения, что возникает между тальденом и алианой. Вот только такие, как он, не способны чувствовать и не умеют любить.