Мокрая сорочка льнула к хрупкой фигурке дрожащей девушки, по щекам, смешиваясь с озерной водой, катились слезы. Узоры, похожие на те, что проступали у меня на коже всякий раз, когда Герхильд до меня дотрагивался, сейчас покрывали кисти, шею и ступни Майруэн. Вот только они не сверкали серебром, а больше походили на выгоревшие мутно-зеленые татуировки.
Его высочелепие выразительно хмыкнуло, милостиво поднимая меня за руку. Там, где тальден меня касался, кожу слегка покалывало, словно между нами пробегали электрические разряды. И снова я сияла, как новогодняя елка, а по щекам наверняка расползался румянец.
– Тогда прошу, – поклонилась так пекущаяся о моей репутации сваха, ненавязчиво указывая дракону на дверь.
– Эррол Хордис, к вам эсселин Сольвер пришла!
– Ну так что, Фьярра? – вырвал меня из мира мрачных раздумий голос колдуньи.
Узкая ладошка соскользнула с груди. Девушка откинулась на спинку кресла, вздохнула тихонько, устало следя за пальцами тальдена, боровшимися с застежкой украшения. От кожи ее по-прежнему исходил жар, черты лица, снова побелевшего, болезненно заострились. Из-за мерцания, вызванного прикосновениями жениха, Фьярра еще больше походила на светящегося в полумраке призрака.