Если бы мысль убивала, его негодующую светлость порубило бы на части секирой тальденового взгляда.
А ему, наследнику, вообще запретила появляться у алианы. В вопросах следования традициям эссель Тьюлин была непреклонна.
Перешей платье. Вернее, нет! Быстро переделай все обратно. И неважно, что на дворе ночь, а у тебя все пальцы исколоты в кровь. Наперстком пользоваться надо.
Я продолжала отступать, пока не поняла, что пятиться больше некуда. Плечи царапнул холодный, будто ощерившийся льдом, камень, сознание – сталь в голосе мага.
– Может, тебе дословно воспроизвести каждую реплику? И чтобы в лицах?
– Выставляются? – хлопая заиндевевшими ресницами, глупо брякнула я. Отпрянув от ледяной скульптуры, больше не казавшейся такой завораживающе прекрасной, все еще переваривая сногсшибательную информацию, пробормотала: – И что, на них просто махнули рукой? Пусть, мол, стоят девочки, раз им здесь так нравится. А его великолепие… часто здесь гуляет? Извращение какое-то – каждый раз, оказываясь в парке, видеть свою несостоявшуюся жену, которую сам же фактически и убил. Да и любоваться женами своих предков – тоже удовольствие ниже среднего.