Я смотрела на свое отражение, не в силах отвести восхищенного взгляда. Хрупкая загадочная нимфа – иначе и не назовешь. Не знаю, что думает обо мне Скальде Герхильд, но лично я себе очень нравлюсь. Налицо нарциссическая любовь.
– По-хорошему. Но, видимо, нужно было сразу начинать по-плохому. Вас постоянно видят вместе.
А все Хадааантис! Поменьше бы демонстрировал свои идеально сохранившиеся за тысячелетия зубы да вытанцовывал перед лодкой. Спасибо, конечно, что проникся моей проблемой и не выдал, вот только наше затянувшееся общение, увы, не прошло незамеченным.
От картины, ожегшей сознание – я, зажатая между стеной и Скальде, словно вплавленная в него, – вдруг стало невыносимо жарко. В груди как будто вспыхнул факел. Сердце забилось быстрее, кровь прилила к щекам, что вызвало у достопочтенной сводницы удовлетворенный кивок и даже некое подобие благосклонной улыбки. По-видимому, эссель Тьюлин решила, что подопечная краснеет, смущенная и пристыженная ее обличительной речью. Добрую половину которой я благополучно пропустила мимо ушей.
– Наоборот, – встрепенулась я, прогоняя грустные мысли, – радуюсь, что этот год закончился.
Не сразу в сознание, полное животрепещущих картин крушения аэроэкипажей, проник ответ Ариэллы.