Я не могла усидеть на месте. «Устоять» или «улежать» тоже как-то не получалось. Возможно, всему виной убойная доза лекарственного препарата – обезболивающего, которое перед уходом влил в меня Хордис. А может, у бешеных скачек в груди, что затеяло мое сердце (только непонятно, с кем бежало наперегонки), была совсем другая причина.
Я не переставала стучать зубами и покрываться мурашками. Ну почему его великолепию приспичило жениться в разгар зимы! Не мог подождать до лета!
– Ну и зачем мы сюда пришли? – Негромко шелестя юбками, ее сиятельство прохаживалась по лавке травника, бросая по сторонам равнодушные взгляды.
Просторный зал, полнившийся жужжанием голосов, сменился пустынной галереей, серой, с единственным ярким акцентом – витражными окнами.
Присутствие Герхильда будоражило, заставляло сердце учащенно биться, и в сознании подобно цветам Арделии оживали провокационные картины.
Не хочу ее видеть! И слышать тоже не хочу! Стало до противного обидно. Так что даже слезы на глазах выступили. Свою кровиночку утруждать, значит, не желаем. Пусть и дальше сидит себе в безопасности, в теплом гнездышке нашей с Лешей квартиры. Окруженная заботой и любовью чужого мужа.