– А если Скальде не поверит? Начнет что-то подозревать?
– Подождите! – Из зрительских рядов выступил Игрэйт, точно павлин, распушивший хвост. Князь едва не скрежетал зубами от злости и все продолжал багроветь. – Куда это вы собрались увести герцога? Нужно сначала во всем разобраться!
– Хватит уже мне «утокать»! Если через минуту здесь не будет чертовой ведьмы, моя утонченность отправится к наследнику и все ему расскажет! – Я скрестила на груди руки. – Время пошло.
– Боюсь отравиться, – последовал обескураживающий ответ.
Ноги как будто стали ватными, пересохли губы. Безумная круговерть продолжалась. Сводила с ума и ослепляла. Смешивались краски. Лицо герцога стало размытым. Шепот неразличимым. Прикосновения – слишком интимными.
– Если б подлила, оно бы подействовало! – прорычал глухо. Второго кубка в поле зрения Огненного не нашлось, и ему ничего не оставалось, кроме как припасть к узкому горлышку бутылки. Не прошло и минуты, как та, опустев, стекольным крошевом укрыла дно камина. Пламя в котором бесновалось, откликаясь на огонь в душе тальдена. – Далива пожалеет об этом. Еще как пожалеет, тварь!