– Ах, ваша утонченность, словами не передать, как сильно я за вас испугалась! Все алианы вернулись еще час назад! Я как узнала, что вас повели на дополнительное испытание, чуть с ума не сошла! Думала уже с эссель Блодейной связываться.
К остальным же алианам еще следовало присмотреться.
На этом ее словесный поток иссяк, а вот мой, мысленный, состоявший из одного мата, едва не затопил спальню. Пришлось посильнее стиснуть зубы, дабы ни один звук не прорвался наружу. Иначе, если начну говорить, боюсь, уже не смогу остановиться.
А когда выпрямилась, о визите Герхильда напоминали лишь булавка и пламя румянца на щеках.
– Тише. – Легкий взмах руки, будто дирижер провел в воздухе палочкой, и звон голосов растворился в клубившемся вокруг тумане. Задумчиво оглядев меня с ног до головы, Энора обернулась к притихшим родственницам: – Смею напомнить, дамы, решается судьба моего сына, и последнее слово будет за мной.
Очередной небрежный взмах руки, и пространство передо мной разверзлось. Я опешила. Пусть затянутая дымкой тумана картина и не была ясной, тем не менее я видела зал ресторана, в котором должны были отмечать нашу свадьбу. Видела Лешу, танцующего со своей молодой женой. С настоящей мной. Он крепко прижимал меня к себе и что-то с улыбкой нашептывал на ухо. Мне хорошо было знакомо это его заговорщицкое выражение. Наверное, предлагал сбежать из ресторана. От захмелевших родни и гостей, чтобы скорее оказаться дома и до самого рассвета упиваться друг другом и нашим счастьем.