«Лара, Лара… Наконец-то… Стой, Лара… Застынь на месте, мне трудно сконцентрироваться… Лара…»
Черный мрамор, черно-серые витражи окон, серебро и холодно мерцающий хрусталь. Дом его детства. Вернее: дворец его детства, домом чертоги Темного Владыки и в страшном сне не назовешь.
Лара вопросительно посмотрела на воинов Леона: до начала войны они все жили в поместье Ардамасов и должны представлять себе объемы предстоящих оптовых закупок куда лучше ее самой.
— Счастье мое, ты уверена, что возвращение в мой мир — это достаточно безопасная процедура? Я смогу привыкнуть к жизни в твоем мире и к этому твоему телу тоже скоро привыкну. Мне очень не хотелось бы рисковать твоей жизнью!
Любовью! Темный выбросил вперед руку, выплескивая ярость и злость, и по красному песку бескрайней выжженной пустыни Темного Мира пронесся буран, сметая барханы и закручивая смерчами песок. Наблюдая, как волнуется песчаное море, Темный думал о том, что второго сына он не даст поймать на тот же крючок человеческих чувств. Демон не должен впускать в свою душу светлые чувства, иначе он потеряет демоническую суть! А его сынок творит что-то несуразное и неразумное, не замечает разверстой перед ним ловушки. И ведь Темный уже все решил, все сделал, но сынок опять поступил как самый распоследний человечек: бросился спасать, когда должен был со спокойной ухмылкой смотреть за гибелью и радоваться, что его она уже не заденет; помчался отбирать, когда следовало просто немного постоять в стороне… Надо снова вмешаться в жизнь сына — снова, пока в нее не вмешались Высшие Силы!
— С чем пожаловали? Вижу — не просто так пришли, спросить о чем-то желаете.