— Еще совсем недавно ты считал иначе! Думал, что он родного брата готов ради трона предать и меня убить! — зло напомнил Леон.
Солдаты примолкли, сосредоточились на слежении за местностью, лишь изредка бросая на нее косые взгляды. А Лара заглянула в брошенный у костра мешок с крупой: что-то тут послали ей муж и Высшие Силы?
С любопытством осмотрев внутренний интерьер этой безлошадной кареты и восхитившись скоростью ее движения, Леон повернулся к «жене». Это действительно его Лара? Учитывая, что она откликнулась на заветный номерок и говорит по-картумски, это более чем вероятно.
В этой исповедальне была, как в фильмах, загородка с решетчатым оконцем между священником и исповедующимся, занавешенным шторкой со стороны священника. Перед оконцем стоял маленький круглый столик со скамеечками с обеих сторон. Святой брат мог или уйти за загородку и общаться с верующим через оконце, или принимать исповедь, сидя за столиком лицом к лицу. Тельд не ушел. Лара села на скамеечку с одной стороны столика, а Тельд — на такую же скамеечку с другой. Равенство и демократия, так сказать.
«Без подколки он никак обойтись не может?» — Лара улыбнулась мужу и переполнилась нежностью, когда его глаза потеплели в ответ.
Первыми откликнулись дети: травка «щавель» им понравилась, и они шустро убежали на луг еще такой поискать. Селянки, сильно впечатленные тем, как беспрекословно слушаются новоявленную леди Ардамас суровые воины, безропотно отправились варить щавелевые и крапивные щи, опуская траву в готовый кипящий бульон в самую последнюю минуту. Мясо им выдали из остатков фуража, так что щи получились полноценные. Леди Ардамас ходила по селу, пробовала варево, давала советы и похваливала. Картошку свежую, что еще в обозе осталась, повелела всю в селе оставить, но селенам наказала не варить ее, а тереть на мелкой терке и есть сырой (Лара честно сказала «спасибо» своей любви к приключенческой литературе, особенно к рассказам про завоевание дальнего севера и первые дальние морские путешествия).