Дышалось с трудом, казалось, если откроешь рот, то просто проглотишь этот кисловатый едкий запах. Так же воняют мобили – еще один повод для матушки поворчать на отца из-за покупки этого механизма.
Я попыталась разговорить высокого, стараясь быть максимально любезной и приветливой, как учила матушка.
– Я вижу в твоих глазах жалость, Ивидель? – Губы, только что касавшиеся моих, скривились. – Даже интересно, насколько далеко ты позволишь мне зайти во имя сострадания?
Как говаривала бабка? «Иви, ты никогда не размениваешься на мелочи!» Первое наказание – и сразу семидневная отработка в Ордене рыцарей. Вот повезло так повезло. Наверняка заставят скрести полы и чистить котелки. Фу!
Ученики, магистры, рабочие… Два рыцаря в полном облачении, кольчугах и шлемах прошли к пришвартованной сбоку легкой гондоле. Высокая жрица в длинном плаще поднималась по ступенькам, держа в руке учетную книгу, считала деревянные ящики и делала пометки на страницах. Воздушная гавань – единственный пункт сообщения с Аэрой. Она напоминала треугольник, нависающий над бездной. Словно Остров высунул каменный язык, чтобы показать его всему миру. К пирсу были пришвартованы многочисленные летающие суда, но никто пока не переплюнул по размерам дирижабль Миэров.
Из бедра брата торчал деревянный обломок, расщепленный с одного конца и залитый кровью. Солома в телеге медленно пропитывалась кровью.