– Крис, – попросила я, – пожалуйста. Мне уже на улицу страшно выходить, я в каждом прохожем врага вижу. Я должна знать, что все закончилось. Прошу.
– Я же сказал. – Оуэн схватил меня за подбородок и заставил повернуть голову. Вторая его рука все еще лежала на моей талии. – Пусть они лучше думают, что мы тайные влюбленные, чем…
– Если закончили, сдавайте работы. Остальным надо поторопиться. Осталось десять минут, это и так чересчур много для пары задач.
А здесь все чужое и неправильное. Пусть говорят, что хотят, и держат в клетках любых тварей. Путь маршируют и махают своими железками. Пусть.
И продержалась еще час, а потом сбежала. Будто бы невзначай оказалась у дверей, кивнула Муру и вышла. Миновала анфиладу комнат. Музыка становилась все тише. Распахнула дверцы в голубой полутемный салон и едва не подпрыгнула на месте от грохота. Молоденькая горничная, кажется Аньес, торопливо собирала раскатившиеся по мраморному полу подсвечники.
– Какое искушение ответить утвердительно. – Он подошел чуть ближе, а я, наоборот, отступила, просто ничего не могла с собой поделать. Губы рыцаря скривила горькая усмешка. – Нет, я не с Тиэры, клянусь именами богинь, честью Оуэнов, их родовым мечом и правой башней Совиного Лабиринта, где, по слухам, была замурована моя прабабка. Ну подумай сама, кто бы признал наследником баронского рода безродного пришельца?