Чужой взгляд я почувствовала, еще подходя к воздушной пристани, несколько раз обернулась, но понять, кому вдруг понадобилась, так и не смогла. Вон тому мужчине, который держал в руках что-то, завернутое в мятую бумагу? Или сгорбленной старушке с корзиной мороженых яблок? А может…
– Не хочешь помогать ради своей жизни, – давление на кожу исчезло, нож вернулся в железный протез. – Так, может, поможешь ради чужой? – спросил он, когда я почти решилась, и в его здоровой руке снова появился инъектор, почти неотличимый от первого.
– Да не особенно, тем более что у невесты столь богатое приданое. – Старичок снова пошамкал губами.
Вот и все, Иви, можешь уходить. Или начинай умолять, совсем как побирушка у ратуши. Когда в следующий раз буду смотреться в зеркало, кого увижу? Леди или готовую унижаться влюбленную дурочку?
Двое детей жизнерадостно помахали нам из окна «Носорога», для них полет был приключением. Отдали швартовы, люди загомонили, кто-то хлопал в ладоши, кто-то кричал, кто-то прощался…
– Для меня это такая же новость, как и для вас. – Молодой человек посмотрел на меня, немного смутился и стал торопливо застегивать пуговицы на вороте. – Линок Стиа к вашим услугам, леди…