Травник достал из округлых гнезд заряды и положил в карман. Всего две штуки. В последней ячейке лежали две прозрачные половинки и серебристый капсюль. Линок пододвинул коробку ко мне.
Илистая Нора стара, как сама Аэра. Она скрипит и разговаривает разными голосами, надо только уметь слушать. Ее темные панели смотрят глазами-сучками, провожая каждый шаг, каждое движение. И к этому вниманию надо привыкнуть, с этим надо научиться жить. Или сбежать отсюда.
А ведь, если задуматься, отец Гэли несметно богат, я не имею в виду торговую компанию и дирижабли, я имею в виду артефакт Дев.
Раздался крик. Испуганный, женский, он перешел в визг и тут же захлебнулся. Залаяли собаки, кто-то зарычал, кто-то помянул Дев, а потом…
– А может, это один из тех, кто давно отошел от большой политики, но собирается в нее вернуться? Хоторны?
Сестры Вэйланд зашушукались, Леонард Гиве поднял брови, но от комментариев воздержался.