Остальные одобрительно закивали. Я видела далекий огонек факела, закрепленного на стене кареты, в остальном такой же черной, как и подступавшая к Илистой Норе ночь. Я даже чувствовала его далекое трепыхание – это как держишь в руке птичку, маленькую и напуганную, и знаешь: стоит тебе чуть сильнее сжать ладонь, и она замрет навсегда. Я тоже знала, что стоит разжать пальцы, выпуская «зерна изменений», и далекое пламя покорится, лизнет дерево экипажа, пройдется по козлам, станцует на рессорах, накинется на занавески, пожирая обивку…. Я заставила себя погасить магию. Что бы там ни говорили о магах, мы не кровожадные твари, что швыряются огнем направо и налево. А спустя секунду далекий огонек с запоздалым сожалением исчез, растворился в сумраке, стал слишком далеким, чтобы я могла дотянуться до него. У всего есть предел, даже у магии.