Манон кашлянула и отвернулась, зато младшая дочка бургомистра Косетт одобряюще улыбнулась, обнажив чуть кривоватые зубы. Леонард Гиве перестал пялиться на стол, и его пивной живот колыхнулся.
– А с чего вы решили, что я говорю об Илберте? – Он прищурился, стеклышко поймало луч уходящего солнца и сверкнуло. – И с чего вы взяли, что именно ваш, – он выделил это слово голосом, – сын унаследует графство?
– Больше ничего не успел, я пообещала спустить на него собак.
Грохот ударил по ушам так, что содрогнулись стены, откуда-то сверху на головы посыпались пыль и мелкие камушки. Я вскрикнула. Пьер замолчал.
Первой выскочила Лиди, всплеснула руками и убежала вверх по лестнице…
– Ты уложил меня в конский навоз! – заорал южанин.