– И вы не нуждаетесь в богатом приданом, хотя и не отказались бы от финансовых вливаний, – продолжала невесть чему радоваться подруга.
– Это ты, что ли, настоящий? – хмыкнула подруга.
– Чего «того»? – тонким голосом спросила молоденькая вышивальщица, совсем еще девочка с тонкими пальчиками.
На улице послышались крики, какая-то женщина заплакала, народ собирался у опрокинутой кареты.
– Эх, развлечься бы. Девка-то больно ладная.
Я пожала плечами, поерзала на неудобном стуле, положила сверток со шпагой на колени и стала рассказывать. Если хотят слушать, значит, пусть слушают. Как мы приехали в банк, как исчезла карета, как толстяк поднял метатель, как я бежала по лабиринту узких улиц. Вспомнился холод. И страх. И беспомощность. Наверное, в моем лице что-то изменилось, потому что, подняв голову и посмотрев в лицо жрице, я увидела на нем сочувствие и каплю жалости.