А потом руки соседа неведомым образом сменились на руки Мэрдока. Он с тревогой заглядывал мне в лицо и говорил, говорил, говорил…
Купальня осталась в стороне, впереди замаячила сцена балагана, а рядом…
– Когда их в последний раз видели-то? – Сопящая рядом Гэли закатила глаза.
В Кленовый Сад ветреная короста лет пять назад тоже заглядывала, мне тогда было тринадцать. Болезнь ушла спустя полгода, забрав жизни двух горничных, ключницы, старого конюха, младшей кухарки, двух десятков крестьян из деревни и еще одного человека…
Кольнуло беспокойство: а не совершила ли я ошибку, взяв рапиру? Гикар мертв, его лавка сгорела, и теперь никто не сможет подтвердить факт покупки клинка.
– Я передумал, – отрывисто бросил железнорукий. – Никакого обмена, ты просто отдашь мне инъектор. – Оуэн удивленно поднял брови. – Иначе, – цилиндрик замер, – умрут все. Это не та пугалка, что вы видели раньше, это, – он говорил почти с любовью, а пальцы поглаживали гладкие бока странного заряда, – смерть. Многие отправятся к Девам. Например, она. – Меня снова пихнули в бок. – И некоторые из этих улыбающихся идиотов тоже. И ты.