Не знаю, от сделанного доброго дела, переживаний или просто время пришло, но засветилась на моем браслете еще одна бусина. В дороге я ее, понятно, трогать не стал, а вот дома сел на крыльце и стал изучать.
На бирже мне было интересно, но Галя взбунтовалась. Пришлось купить журнал колебаний цен за последний год и идти дальше.
Уже от своего имени и обычным голосом пожурил собравшихся, что угощение пришедшим на помощь обезьянам так и не собрали. Пришлось из-за этого в лагерь паломников ходить, народ смущать. Как бы Бабу-Сатьи такое своеволие не огорчило.
– Шестьдесят первый, но при чем тут это?..
К тому же меня история с этими развязными военными сильно задела. Ведь Галя, получается, специально маршрут растягивала, чтобы с ними до прибытия в РА встретиться. Зачем, спрашивается? Чем ее эти офицерики пленили? Ведь и виделись мы с ними всего ничего, и были они изрядно выпимши. Однако же вот какую схему разработала. И то, что ребята эти оказались бесперспективными, вовсе не говорит о том, что я ей стал больше нравиться.
На него даже орать бесполезно. Смотрит как-то растерянно и огорченно и просто ждет, когда же наконец это стихийное бедствие закончится. Или – еще хуже, как будто ты делаешь что-то неприличное. Не эмоции выплескиваешь, а, скажем, громко портишь воздух или чавкаешь за столом. Никакой разрядки не получается.