Следующие полтора часа мы резали и выталкивали туши дохлых монстров за периметр, освобождая пространство для новых строительных блоков. Накапливающуюся усталость глушили энергетиками, не отвлекаясь на передышки, поэтому, когда Диана неожиданно крикнула, что всем нужно срочно бежать к ней, я лишь облегчённо выдохнул. Даже новое нападение лучше, чем эта бесконечная каторга под палящими лучами.
Оказывается, он был, вот только занимался совсем не тем, чем надо – бортовой журнал оказался вычищен до блеска. А ведь он должен фиксировать всё, что творится на борту корабля, включая логи боя. Но там отсутствовала даже дежурная запись о выпуске со стапелей завода-производителя. А это совсем уж покушение на святое.
– Тут везде что-то, да есть, – пожал плечами Нечаянный. – Мы на поле боя, если не забыла.
Потому что, на её беду, из ада за плохое поведение как раз выгнали Клима Денисова. А ему не привыкать быть ангелом-хранителем для дочек Рассохина…
Теперь на корабле присутствовало сразу три инженера, помимо стандартных ведроидов, так что за сохранность техники можно было не беспокоится. Имелся даже пушкарь, который здорово ускорял работу оружейных отсеков. Очень хотелось с такой командой улететь за Фронтир и навести там шороху, но пока имелись дела поважнее. Увы.
– Эх, дорогой, вот все бы так… А то сначала стреляют, потом верещат: «извините, мы больше так не будем, не отрывайте нам ничего!», – Оптимист издал полный раздражения звук, отдалённо похожий на фыркание. – Вижу, ваш звездолёт явно не в лучшей форме. У меня есть несколько замечательных чинильщиков, истосковавшихся по работе, вылижут корветик до зеркального блеска! По цене сойдёмся, не волнуйся, Оптимист с мирных исследователей много не дерёт.