Снова за стол уселись, уже в компании с хозяевами. Жаренная картошка на шкварках, молоко парное с хлебом.
– Не может быть! В генштабе нет авиационного отдела, в России нет своих заводов по производству аэропланов, в конце концов, нет училища, подобного Михайловскому артиллерийскому или Константиновскому пехотному.
– Поезд дальше не пойдет, состав будет возвращаться.
Держался Дроздовский суховато. Андрей сперва подумал – не доверяет как новичку. Оказалось, это обычная манера поведения Дроздовского. Командиром полковник оказался толковым, осмотрительным, зря солдат и офицеров под вражеский огонь не подставлял. Офицеров в дивизии было много, в основном пришедших под его знамя уже здесь, пробравшихся через заслоны красных из самых разных городов России. Пришли те, кому дорога была судьба России. Большевики, особенно их карательный орган – ЧК, зверствовали. Не гнушались расстрелять восставших матросов Кронштадта или тамбовских крестьян. А уж сколько офицеров царской армии было убито – несть числа. А впереди еще был Крым и Землячка с ее неженской жестокостью.
Обучение происходило на аэроплане «Фарман-IV» с двигателем «Гном», ротативного типа аж в пятьдесят лошадей табуном. Развивал аэроплан максимальную скорость 55–60 км в час при максимальной высоте 510 метров. Аппарат представлял из себя биплан на велосипедном шасси в четыре колеса и хвостовым костылем, а не колесом, прозываемым в авиации дутиком. Пилот сидел на сиденье, на передней кромке крыла, за ним бензобак цилиндрической формы, на задней кромке крыла двигатель с толкающим винтом. Приборов никаких не было. Справа от пилота ручка управления горизонтальным рулем, слева – ручка управления двигателем. Ногами пилот опирался на деревянную качалку, наподобие педалей, от которой шли тросы к вертикальному хвостовому оперению. Проще уже невозможно. Летать на «этом» могли только смелые или безрассудные люди. Как ни странно, пока Андрей обучался, ни одной катастрофы не произошло. Да, колеса ломали, даже один раз конец крыла повредили, задев ангар. То ли от больших проблем спасали маленькая скорость и малый вес аппарата всего в четыреста килограммов, то ли высокая сознательность и ответственность офицеров, все же не нижние чины, каждый имел военное училище за спиной, прошел отбор.