Некоторое время Андрей смотрел в окно. Мимо Кронштадт промелькнул, вышли в открытое море. Здесь, куда ни глянь, вода от горизонта до горизонта, непривычно. Дудоров какую-то часть поездки изучал бумаги, сидя за столом.
Успел на построение, встал в строй офицеров на правом фланге.
– Да в свой, Московский округ. Вы что, запамятовали, что мы здесь только на учениях? Или понравилось? Так можете прошение написать о переводе. На мой взгляд, захолустье совершенное. Конечно, Коломна, где дислоцируется наша бригада, не Москва, но все же лучше Осовца.
– Можно, но не нужно. Идет самая настоящая война, Гражданская. И что завтра с нами будет, не знает никто. Белые придут – хорошо, а красные – плохо. Отдохнем и на юг подадимся. На Дон, на Кубань, в Крым. Куда угодно, лишь бы определенность была. Тебе у твоей родни придется немного побыть, пока я воевать буду.
С трудом подобрали обмундирование по размеру, потом сапоги. Осмотрел себя в пожелтевшем от времени зеркале и остался доволен. Форма новая, немного не обмялась по фигуре, но глазу привычна и приятна. Зато почувствовал себя в своей тарелке. Сразу отправился к Николаеву, комбату пехотного батальона. Тот осмотрел Андрея придирчиво, остался доволен.
Посмотрел на себя в зеркало и не узнал. В отражении – бравый моряк. Армейскую форму в сидор уложили, вернули. М-да! Из гостиницы утром вышел армейским штабс-капитаном, а возвратился флотским лейтенантом. Воистину – неисповедимы пути господни!