Нехорошее предчувствие прокатилось по груди. Даже дышать стало трудно. И Жорик опасения мои подтвердил.
— Подержать их неделю сможешь? — принял решение я. — И, если не трудно, скинь по ним информацию, которая есть у тебя, особенно техническую расфасовку.
— А зачем тогда соглашались на оплату по моему основному счёту?
— Посмотри карманы гадёнышей. Коробочка, обычно стального цвета. Переключатель тумблером. Найди, отключи. Надо помощь вызывать. И это, пройдись по карманам. Что найдёшь, всё твоё. Из оружия, только парализаторы бери. Давай…
На тяжёлом штурмовике сложно крутить высший пилотаж, но можно, в хлам ушатывая движки и ломая от перегрузок перегородки фюзеляжа и корпуса. Последний наш с Жорой манёвр я просматривал раз сорок, всё замедляя и замедляя изображение. Что сказать? Мне удалось взять под контроль сознание адмирала и последний не смог увернуться от выстрелившего навстречу основного курса моего штурмовика. Резкий разворот на сто восемьдесят градусов и форсаж на встречных курсах всех двигателей. Перегрузки сумасшедшие. А потом длинная предлинная очередь из пушки, длиной в тысячу снарядов, как итог — заклинивание орудия и полное разрушение корабля противника. Искин выбросить спаскамеру не успел. Потом взрыв накопителей, облако раскалённого газа и куча обломков, куда и влетает на всей скорости мой штурмовик. И вновь очередной взрыв, и только мелькание кувыркающейся спаскапсулы среди осколков.
— Но как же, ты же сам говорил, что поставка займёт дней десять.