– Стал бы я вам звонить? – Самойлов добавил в голос сарказма. – Если бы ваш интерес обнаружили Потрошители, они не стали бы звонить перед личным визитом.
Итак, двое за мецената и любителя истории, один за оперного певца. Значит – лекарь.
Вытащил из кармана свой телефон, набрал Фочина.
– И в резиденцию сразу. И чтобы Михайлы Генриховича с нами не было.
– «Сегодня в собственной квартире было обнаружено тело дознавателя второго ранга миланского отделения Европейской инквизиции Марио Беллони. Основная версия следствия – самоубийство. Тело дознавателя обнаружили коллеги, когда, обеспокоенные отсутствием того на службе, решили проведать его. «Он висел в петле прямо в центре комнаты. Рядом лежал откинутый стул. Скорее всего, Марио так и не смог оправиться после смерти своей супруги, которая была найдена мертвой четыре года назад», – прокомментировал нашему корреспонденту начальник Беллони».
– Думаю, с маньчжурами надо играть максимально открыто! – выдал я наконец одну из многозначительных, но мало что значащих фраз, которых у меня за годы работы накопилось с вагон. Такие фразы незаменимы, когда на тебя смотрят и ждут реакции, а ты в предмете плаваешь, как на экзамене по логике.