– Ну где-то так, – с кривой ухмылкой ответил я. Дыр в этой картине было как у истасканной до состояния ветоши рубахи. Особенно они становились видны после того, как князь фабулу озвучил.
Пока я занимался самообразованием, а после самобичеванием, мне часто звонили. Трубку я не брал и в конце концов, немного покопавшись в незнакомом интерфейсе, поставил телефон на беззвучный режим. Решил: отбрешусь потом, если нужно будет. Не князья, чай, звонят! Перетопчутся, господин обер-секретарь очень занят! Может, и не самый умный поступок, но все лучше, чем мямлить о чем-то неведомом незнакомому человеку.
Если мы такие оскорбленные, то я подыграю. Не впервой, богатейший опыт по этой части. Данная политика с расстроенными женщинами срабатывала лучше, чем участие и настойчивые расспросы.
И никого, блин, вокруг! Ни прохожего, ни дворника, ни работника парка. Ни одной живой души, к которой можно подбежать и – да плевать уже на статус с образом! – спросить: «Что происходит? Вы видите эту машину?»
С одной стороны – плохо. С другой – очень хорошо. На беглеца можно всех собак вешать, все грехи – реальные и придуманные.