Берс врезался в кирпичную кладку, как ни в чем не бывало вскочил на ноги и вновь бросился на итальянца. Дэберы закрылись сферами щитов и двинулись на него с флангов. А я визуализировал щит и меч, окутал корпус голубым панцирем брони и улыбнулся противнику.
Я даже присвистнул вслух. Ну ничего себе! Это же практически контрабанда ядерного оружия, если с моим миром сравнивать! В Благовещенске! И крышует ее добряк Михайло Генрихович. Мне стали куда понятнее причины, отчего Глеб принял обет молчания.
Влившись в плотный утренний поток, я доехал до областной администрации за семь минут. И тут выдержка мне изменила. На месте построенного еще в советский период типового здания стоял терем. Точнее – особняк, стилизованный под русский сказочный терем. Здоровенный, на четыре этажа, выполненный не из дерева, а из стекла и бетона, он так же, как и здание Правительства области, выходил окнами на площадь Ленина. На которой был фонтан, но не было памятника лысому вождю народов.
– Антон. А царский дар у тебя уже пробудился?
Фочин бросил взгляд на говорливого зама, едва заметно кивнул ему. Рассказывай, мол, твой человек. Тот едва заметно вздохнул и заговорил фразами короткими и обрывистыми. И, кажется, злыми.
Едва заметное пожатие плечами. Дескать, ну как занят?.. Так-то есть дела…