О да! Я бы не имел ничего против такого «личного пространства»! Даже без настолько большой семьи. Правда, на втором этаже лучше бы иметь здоровенную кровать…
– Ну что? – спросил я у Самойлова, когда мы вышли на улицу. Несмотря на осеннюю свежесть воздуха, мне было душно. Так у меня всегда бывало, когда окунешься с головой в некую мерзость, преступлением вроде бы и не являющуюся, но серьезно подрывающую веру в человека, как в разумный вид. – Получается, что твой меценат – наш купец?
– Защитные аспекты привязаны к узлу и не работают в отрыве от него, вот что! – пояснил наставник. И быстро перешел на более понятный мне язык: – А ты будто брал синий, представлял его красным и швырялся им, как пульсаром.
– Выходит! – Евсеев ткнул пальцем в экран ноутбука, стоящего на капоте джипа. – Готовность!
– Как кончились? – вылупился я на него. – Глеб, там тысяч пятьдесят было!
– Это понятно. – Глеб был невозмутим. – Но он же не знал, что мы с миланцем договаривались о встрече. Да и слишком уж серьезный прокол для мерчантэ, согласись. Так подставиться мог только новичок, а не человек, который командует филиалом преступной организации много лет.