— Лиги!!! — раздалось в наушниках, и спор мгновенно затих.
— Ар-тси-бальд! — наставительно поправил ее золотоногий. — Мы виделись с вами в Швейцарии, в прошлом году! Вы с вашим уважаемым отцом посещали мою всемирную выставку ювелирных изделий в Базеле!
Перед самым рассветом пошел густой снег, и видимость заметно ухудшилась. В результате продолжить движение стало возможным лишь к восьми утра. Это только добавило напряжения к всеобщему тревожному состоянию, люди стремились как можно скорее сойти с опасного направления. Вскоре стало понятно, что снег зарядил надолго и ждать улучшения видимости не приходится. Колонна тронулась на малой скорости, и Синицын подумал, что опасения Ермакова, возможно, далеко не так надуманны, как ему показалось изначально.
— Но к чему такие сложности? — удивилась Алена, изо всех сил пытаясь понять, что же именно кажется ей знакомым в его образе.
— Дядя Цзянь тоже так говорил, — задумчиво произнесла девушка, послушно протянув ему руку, — ласковое жало дарует блаженство и избавляет от страданий, взамен забирая душу… — Она тряхнула головой, словно снимая с себя наваждение. — Однажды ему удалось добыть его. На это можно было выменять годовой запас еды, но… Дядю с рождения терзали сильные боли, и почти всю свою добычу он обменивал на отвар из пятнистых грибов. Он позволил ласковому жалу ужалить себя, и оно даровало ему избавление. Дядя говорил, что впервые в жизни он не чувствовал ни боли, ни тревоги, только умиротворение и блаженство. Но взамен оно отобрало у него душу, и вскоре он ушел. Сказал, что ласковое жало обещает ему новое успокоение, и ему необходимо идти к Грохочущей Реке, в Санься, прозрачный пузырь жестоких.