Тенн, видимо, подумал то же самое. Он оттолкнул нищенку и потянул меч. Едва сталь показалась из ножен, женщина с непостижимым проворством схватила клинок двумя пальцами. То, что было потом… Тьма проклятая, как она?.. Святая зима!..
– Ваша вина очевидна. Она состоит в праздности и низменном пристрастии к зелью, дурманящему разум. Став на путь исправления, вы смягчили, но не стерли провинность. Раскаиваетесь ли вы?
Иону волновали не расходы, а высокомерие брата. Жители сносимых домов заслуживали возмещения – но, кажется, не того, чтобы Эрвин лишнюю секунду подумал о них. Глухота к чужим бедам отличает бездушных людей. Прежде Эрвин не страдал ею.
– Но ты хочешь снести столько домов!.. Куда денутся все эти люди?
– Вам следовало трижды подумать, прежде чем сбиться с пути в сторону банка графа Шейланда!
В этот раз Фаунтерра не встречала владычицу бурным ликованием. Собственно, никак не встречала. Гвардейский эскорт и гербовая карета промчались на рассвете пустыми улицами, незамеченные никем, кроме нескольких дворников и разносчиков молока.