Ближе к фронту доспехи кайров становятся тяжелее, кони – сильнее и выше, построения – плотнее. Просвет сужается, карета вынужденно сбавляет ход. Новые кайры вклиниваются в кортеж.
– Однажды я пришел к нему с предложением… Дурацким, если подумать. И хвалился я, как петух, и о глупости просил. Герцог потом бросил меня в яму. Но прежде внимательно выслушал.
– С чего бы я верил, когда ты врешь? Говори правду – тогда поверю. Ты в замке работал? Делал свое дело?
– Великий Дом Лабелин глубоко расстроен недоверием вашего величества, – проворчал Бакли. – Оно ранит нас в самое…
– Честный налог! Божеская правда! Слава императрице!
– Добро пожаловать, – сказал Джоакину вождь Салем и очень крепко пожал руку. Как другу, не как чужаку.