– Непременно… Леди Аланис, ответьте мне… вы знали о крестьянском восстании?
– Мартин говорил что-то о жизненных силах… Я ничего не поняла.
– Мой муж невиновен, – отрезала Иона. Твердо, но с секундным промедлением.
И тон, и сказанные слова выдавали неприличное раздражение. Министру следовало выразить восторг – иное чувство не уместно, когда речь идет о портрете Юлианы Великой. Однако министр не чувствовал себя скованным какими-либо рамками.
Отец говорил с трудом, но ровно и твердо, с железной убежденностью. Он оставался собою – несгибаемым лордом Севера.
– Ваше величество, даже не думайте об этом! Ваши войска слабы, как никогда! Вы погибнете на радость агатовской своре!..