Как тут не придешь в восторг, будь ты даже самой грустной девушкой на свете!
Деревья расступились, кольцом обжав забор, что огораживал поляну. Над распахнутыми воротами болталась вывеска: «Джек Баклер». За воротами чернели огарки бревен. Прибыли…
– Воронья победа?.. – ответил Эрвин по недолгом размышлении. – Конечно, воронья! Хотя я делал все, чтобы вышло иначе. Взял Дойл ценою двадцати пяти жизней, а Лабелин – ценою десяти. Захватил дворец Пера и Меча почти без боя, и Престольную Цитадель с ним вкупе. Договаривался с подлецами и бандитами, рисковал жизнью на поединке чести. Но выходило иначе, не по-моему. Боги войны брали свое, как ни крути. Здесь, во дворце, одного за другим провожая на Звезду лучших воинов, я понял кое-что. Не бывает чистых побед. Любой триумф – пожива стервятникам. Желаешь победу – бери воронью. Не хочешь такую – не будет никакой.
– Видали: он спрашивает, какого винца? Правильно, так служить! Самого крепкого давай.
– Спроси его, – тихо сказал тот, у двери.
– Вчера в поезде я сказал то, что необходимо было сказать. Но это не делает мой поступок справедливым.