Спустя две минуты мужичонка извивался, прижатый к стене чьего-то сарая, а Шестой отбивал ему внутренности.
– Очень хорошо, я довольна, – молвила Мира, несколько сбитая с толку. – Но не скажете ли…
Болезнь оказалась паскудной тварью. Проникла в тело через дыры на месте отрубленных пальцев – и начала глодать изнутри. Лекарь поил Джо травами и прикладывал к ране мази. Хворь побаивалась его, лекаря, и порою делала вид, будто слабеет, но на деле лишь пряталась поглубже в Джоакиново тело. Едва лекарь и Джо расслаблялись, как она оживала с новой силой. Шатание это между здоровьем и небытием оказывалось хуже всякой пытки. От прошлого ранения Джо провалялся неделю, но когда встал – был здоров. Теперь же… Он не мог умереть, но и подняться не мог. Порою думал, что никогда уже не встанет. Он вообще много думал – что еще было делать?..
– Ме-меньше дюжины… – забормотал куцый. – Там же-женщины, одна д-девочка… У мужиков ножи, д-да и все… Ничего особого…
Парик?.. Мертвая пакля, пристанище для моли?.. Мне нравятся мои волосы!
– Я не собиралась подстрекать вас к мятежу. Но мне действительно интересно: чем герцог Ориджин так располагает к себе всех? Даже тех, кто сперва хотел его убить!