– Я весь внимание. Просвети меня, славный Ней.
– Ох, нога разболелась! – он хлопнулся в снег и схватил себя за ляжку. – Ох, сил нет! Бедная моя ноженька!..
– Не трюм, а грузовая палуба, сударь. Она зовется так потому, что здесь размещаются грузы. Об одном из них хотела с вами посоветоваться. Сегодня мне доставили восемь бочек необычного вина…
– Совершенно бесследно. Что даже странно как для такой видной леди. Я думаю, ее прихватил в качестве прощального приза майор Бэкфилд. Беда в том, что и сам Бэкфилд пропал неведомо куда… И вот плачевный результат: приходится мириться с Крейгом Нортвудом – этим громогласным дикарем, мечтою незрелых девиц.
Бритый шаван обернулся, и Ней замер, метнув руку на эфес, а Чара скрипнула тетивой. То был ганта Бирай, с ним шестеро дезертиров – тех, что бросили Спутников в литлендской деревне.
Но однажды сборщики подати подрались с отцом из-за кожаной куртки. Бык был здоров, но сборщики навалились втроем, отходили его дубинками и забрали куртку. «Сволочи проклятые», – выцедил Бык, корчась на полу. Теперь-то ошибки быть не могло, приказ совершенно ясен. Чарли погнался за сборщиками и настиг на площади, где как раз затевалась потасовка. Зубной лекарь по прозвищу Зуб кричал что-то вроде: «Бей гадов!», и Чарли сразу понял, кто здесь гады. Первым добрался до фургона сборщиков, вытащил наружу стрелка-арбалетчика и разбил голову о мостовую. Потом отыскал в фургоне ту самую куртку, прихватил еще пару серебряных кубков (очень уж понравились!) и отнес отцу. Гарри взял, но потребовал отчета, и Чарли рассказал, как все было. Вот тогда он познал самую жестокую несправедливость за всю свою жизнь. Гарри Бык всегда был суров, но в большинстве случаев бил Теленка за дело. Теперь же сыну досталось ни за что! Он же так хорошо выполнил приказ: прикончил одного из гадов и вернул похищенное, еще и с прибылью!