Спустя минуту агония кончилась, маска боли и удивления застыла на лице трупа. Бакли пнул бывшего напарника, чтобы убедиться в смерти… или просто для удовольствия.
– Сожжение для лорда-канцлера и обезглавливание для вашего величества…
Это Мой сказал, а Джемис промолчал, хмуро набычась. По-военному он понимал, что так и надо сделать, а по-людски – против сердца оно было. Никто не думал, что у Джемиса есть сердце… но, видно, кроха осталась.
– Леди Минерва, – сказала Иона, – поверьте, во мне ничто не изменилось. Я вам по-прежнему не враг.
Ворон сделал жест, будто скинул головной убор.
– В мире есть кайры и все остальные люди. Вот я – из остальных.