Вопрос отнюдь не праздный. Взять ворота наскоком не выйдет: алебардщики удержат всадников хотя бы пару минут, а стрелки из башни нашпигуют болтами. А остановиться и обдумать план осады – значит, отдать себя в руки констеблей, что уже бегут сюда со всех ног.
– Среди вас те, – сказал полковник, – кто убил барона. И те, кто убил его сыновей. Выдайте преступников на суд!
Не худших хищников, чем вы, милорд… Мира хранила молчание.
– А что значит – народный майор? – уточнил старейшина.
Шаваны кружили. Грохот копыт прорезал сухой щелчок кнута – и тут же повторился многократно. Воздух распался на лоскутья, рассеченный выстрелами кнутов. Иглы вонзились в уши, кожа заныла от кроящих, секущих, раздирающих звуков. Мира схватилась за рукоять Эфеса. Легче не стало… но хотя бы руки заняты и не смогут позорно зажать уши.
Ней бросился ей навстречу, а ганта и Гурлах уже отперли ворота и взбирались в седла.