На стойке хозяйка увидела передник и пыльные, в разводах, стаканы. Марта не протерла их вечером, только помыла – точнее, смочила наспех. Вот и кадка с водой: за ночь грязь осела на дно, а засаленная губка на плаву показывает спину, как тюлень.
Дед щелкнул дудкой по столу. Негромкий звук вышел, но хлесткий. В лице Деда нечто переменилось, и Марк вдруг понял всю истинность поговорки: «Молчание – золото». Вот прямо сейчас лучше всего – проглотить язык.
Хозяйка прошла между столов, ведя пальцами по столешницам, чувствуя, как растет в душе привычное, ежедневное омерзение. Столы темнели пятнами – и старыми, и свежими. Марта вчера не вытерла их, хотя должна была. В дальнем углу смердело кислятиной – кажется, там кого-то вывернуло. Или Марта пролила дешевое пиво – его запах не особо отличается от блевотины. К одному столу присохли огарки вчерашних свечей. Какой тьмы лепить их к столешнице? Какой тьмы Марта дала одним гостям целых четыре свечи? Одна свечка на двух человек – неужели сложно запомнить?..
Да, она лгала. И при этом была абсолютно честна.
Принц Гектор направил палец в лицо Чаре. До сих пор он ни разу не глянул на нее. Кажется, лишь теперь заметил.
– Иона, этот человек – воплощение нашей с тобою детской мечты. Веришь: он – брат тайного монашеского ордена! Проник в расположение моей армии и успешно втерся ко мне в доверие, чтобы выполнить ужасно секретную миссию. Я не смог вытянуть из него ни слова правды, но подозреваю: отец Давид и его орден заняты спасением мира.