Мне стоило большого труда удержать рвущиеся с языка слова – а вот лицо, я думаю, всё выдало. Машу придержала печать, а Кара… по-моему она просто впала в ступор. Сама же наречённая справилась лучше всех – и секунды не прошло, как восстановила контроль над собой. Только и бросила на папочку такой взгляд, что будь она магом – тому конец на месте бы пришёл. Но Пэру-старшему было всё как с гуся вода. Твою ж… Допрыгался, баронет, блин!
Похоже, торгаш решил, что переборщить с лестью столь же трудно, как кашу испортить маслом.
Фирониэль я, разумеется, смог отговорить. Подозреваю правда, что победа осталась за здравым смыслом не без воздействия Печати подчинения – слишком уж потенциальная поездка на территорию королевств для дочери лесного племени напоминала изощрённое и мучительное самоубийство. Но просто так эльфийка меня, разумеется, не отпустила. Таких страстных и бурных ночей, как в течении последней недели перед нашим временным расставанием, у меня ещё никогда не было! Ни в том мире, ни в этом. А дни, пока я и Маша в авральном режиме пытались собрать себе хоть какой-нибудь денежный резерв в дорогу, Рона проводила с иглой. Исколола себе пальцы так, что мне несколько раз пришлось обращаться к силе своей Стихии, осунулась от усталости – но своего добилась. Ни одного предмета одежды без вышивки, включая нижнее белье, у меня не осталось. Особенно впечатляющим вышел герб на плаще: уж не знаю, как у эльфы так получилось, но при взгляде со стороны создавалось впечатление, что палица и дубовая ветвь как бы парят над серой поверхностью ткани.
– Клянусь служить верно, клянусь служить честно, клянусь служить праведно, – твёрдо глядя мне в глаза, чётко проговорила как бы не самую древнюю формулировку дворянской присяги рыжая.
Вот только не надо думать, что я согласился на поединок ради какого-то там “сохранения чести” или потому что дорожил мнением дворянчиков из герцогства Берг. Будущему магу, в перспективе Повелителю Жизни из Лида, разборки благородных до лампочки. Репутационные потери, которые рано или поздно станут в какой-то мере достоянием широкой общественности – это немного неприятно, конечно, но смерть от идиотского шампура с ручкой – неприятнее во много раз. Было ровно два соображения, что заставили меня бросить вызов: это манор Бертран, уже практически упавший мне в руки… и Карина. Стоило мне начать пререкаться, отреагировать как-то иначе, чем вызов на дуэль – и всё, в глазах всех свидетелей я немедленно превратился бы из успешного аристократа, талантливого, богатого и идущего к успеху в… ну, лучшем случае – удачливого торгаша. Которому, вот досада, от папы достался плащ и герб, но не досталось дворянской чести. И тень моего падения неминуемо ляжет пятном на вассалов.