– Отрадно слышать; а братец мне ничего передать не просил?
– Понятно, а что, сразу сказать нельзя было? Ладно-ладно, понимаю. Хорошо хоть не убили никого. Ступай да покличь Романова.
– А вы непременно собираетесь меня повесить? – печально вздохнул монах.
Услышав это дерзкое заявление, присутствующие ахнули, и в наступившей тишине обернулись ко мне, ожидая реакции.
– Не можно… – хрипло сказал он, повесив голову.
Однако до Курляндии было далеко. Мой отнюдь не маленький, по меркам Литвы, отряд шел по самой границе, стараясь не ввязываться ни в какие драки. Впрочем, маленькие отряды сами нас сторонились, а крупнее никого просто не было – Гонсевский лихорадочно собирал войска, но у него пока плохо получалось. Рыскавшие тут и там отряды Мезецкого и Арслана заставляли местных шляхтичей больше думать о сбережении своего имущества, нежели об «общем деле». Занявшие польскую Ливонию шведы тоже сидели по крепостям и не мешали нам. Так мы продвигались все ближе к маленькому прибалтийскому герцогству.