– Рассказывайте, – говорю я своим соратникам, кивнув в ответ на почтительные поклоны, – что еще новенького, кроме восстания в Тихвине?
– Ведьма, мой кайзер, – пожал плечами стражник.
Пока остатки венгерско-немецкого полка в очередной раз прыгали в ров, к пролому на прямую наводку подкатили пушки, и по торжествующим полякам хлестнула картечь. Такой подлости защитники не ожидали, и многим из них подобная непредусмотрительность стоила жизни. Я в этот момент, не иначе как сдуру, прошел галереей в ров и тут же оказался в окружении прыгающих отовсюду беглецов. Наступил решающий момент: я знал, что солдаты Гротте уже рядом, и если мы все вместе атакуем – победа у нас в кармане.
– Бросьте, господин Странник, вам не удастся обмануть меня. Мой сын сейчас в Нарве.
– Где-то я уже слышал эти слова… ах да – то же самое мне говорил смоленский воевода Глебович. Но поскольку пана литовского рефендария здесь еще нет, то давайте поговорим о более насущных делах…
– Это мы с вами, ваше величество, понимаем, что вздор, а вот чернь и некоторые из священнослужителей подхватили эти слухи и продолжают их распространять, более всего упирая при этом на козни врага рода человеческого.