– Так точно, ваше величество, – вытянулся тот в ответ, – я ведь померанец. Мне и польский понятен, и русинский, а теперь и московитский.
– Ну да, мы, маркитантки. Разве ты забыл, кто вас лечит, если случится такая беда?
– Бедный господин Юленшерна, – проговорил я, упирая на слово «бедный», – сам выбрал свою судьбу и последует по ней без вашей помощи.
– О нет! Довольно с меня любви, ее, наверное, и вовсе не бывает.
– Так звучит твое имя по-русски. Катя, Катюша, Екатерина. Привыкай.
– Мы царь и великий герцог по праву рождения и оттого пренебрегаем условиями, – несколько выспренно отзываюсь я, – мы делаем подарок нашему брату, что тут неясного?