– Только учителями в академию. Такого, чтобы епископскую кафедру дали пришлому греку, который все османские задницы перецеловал и всем римским патерам – туфли, более не будет.
– Ты про что это, кравчий? – напряженно спросил Черкасский.
– Отчего же, ты – Грета, подруга капрала Шмульке.
– Поедем, бачка, Корнилий шибко ждет, – заявил тот ему, и парень, скрепя сердце, попрощавшись с соседями и дядькой, тронул коня.
– Иеромонах Мелентий перед тобой, Ефим, – прервал боярского сына монах.
Федька первым сообразил, что делать, и опрометью кинулся за моим снаряжением, а Миша, совершенно выбитый из колеи, продолжал смотреть на девушку, как на чудотворную икону. Та, в свою очередь, еще больше смутилась и, казалось, вот-вот сбежит куда глаза глядят.